20.03.19

«Тот день – 4 августа 2014-го – я запомню на всю жизнь. Ведь я тогда, можно сказать, родилась второй раз, – так начала свою историю о памятном осколке Даша. – Город уже достаточно регулярно подвергался обстрелам. Потихоньку разъезжались «до лучших времен» соседи, коллеги. Никто не верил, что это надолго. Многие бросали все и ехали налегке, надеясь, что ситуация вернется в нормальное мирное русло в течение недели-другой. Поредел и наш коллектив.

В тот день я была на работе одна. До обеда в соседнем кабинете работали два бухгалтера. А потом, когда на окраине начали «шуметь», они собрали папки, выключили компьютеры и отправились доделывать отчеты дома.

У меня такой возможности не было. А работа была. И я не могла уйти, не закончив все дела. Не так привыкла. Не так воспитана. Папа, царство ему небесное (он умер в 2017-м от рака; не выдержал закаленный организм бессонных ночей и тревожных дней в подвале, не вынес беспокойства за уехавших на работу детей под обстрелами украинских нацистов, бегства из родного дома, в котором все было сделано своими руками, с любовью, по-хозяйски), всегда учил нас с сестрой: взялся за дело – делай на совесть! Так и работала до той самой минуты, которая вполне могла стать последней. Помню, часам к двум стало громче слышна канонада. Но я, увлеченная работой, как-то воспринимала все это краем сознания. То ли не привыкла еще к опасности, то ли не осознавала степень угрозы. А может, у меня атрофирован инстинкт самосохранения. (Смеется девушка.) Только все могло тогда и закончиться, если бы не зазвонил телефон, который заряжался на стоявшем в углу кабинета журнальном столике. Я встала из-за компьютера. Помню, еще подумала: «Ничего себе громко сегодня!» Отошла на несколько шагов в сторону телефона, и тут сзади посыпались стекла. Даже сейчас не могу вспомнить, слышала ли я взрыв, гул. Помню только этот звон стекла, жалобный, похожий на плач. Я упала между столами, а когда все стихло, и я, поднявшись, вернулась к своему столу, то этот вот осколок лежал прямо на расколотой клавиатуре возле разбитого компьютера. Там, где я сидела всего минуту назад…

Я быстро схватила сумку, телефон выдернула из розетки прямо с зарядным шнуром и выскочила из кабинета. Прямо с неостывшим осколком в руках. Я неслась домой, как птица. Было страшно: а вдруг дома тоже. А там мама с больными ногами, передвигающаяся с палочкой. Там пожилой отец. Там племянник, сестра. Там все, кто мне дороже всего на свете, кто и составляет смысл моей жизни… К счастью, дома все были целы и все цело. Только мама, выпившая к тому времени, наверное, пузырек корвалола, встретила меня слезами… Эти слезы, упавшие на этот вот кусок металла, который мог стоить жизни ее дочери, до сих пор не дают этому осколку остыть. Пусть же он станет частичкой предательской награды для Порошенко. Пусть эти слезы, в которых сконцентрировались боль и горе всех матерей Донбасса, жгут его, не давая ни минуты покоя…»